В этот день, 23 года назад, президент РФ В. Путин утвердил Доктрину информационной безопасности Российской Федерации, которая стала одним из первых документов в России, включающим механизм регулирования соответствующих общественных отношений.

Во времена биполярного мироустройства этот вопрос особенного значения не имел, так как информационные пространства были разделены и ненужная СССР или США информация просто не попадала в соответствующее информационное поле.

Так например в США, в июле 1990 года была принята «Национальная политика в телекоммуникационных и информационных сетях», которая как и идеология в СССР была направлена на защиту своего информационного пространства различными методами.

Однако после разрушения СССР ситуация поменялась в корне, так как США взяли на себя роль глобальной державы управляющей мировым порядком.

И одним из первых их действий стала разработка доктринальных документов, в которых особое место отводилось новым технологиям, в первую очередь — информационным.

Так в 1992 году, в документах Министерства обороны США, а именно директиве DOD S 3600.1, впервые появился термин «информационное противоборство».

В августе 1995 года Центром разработки перспективных концепций и технологий управления Института национальных стратегических исследований Университета национальной обороны США была опубликована работа М. Либики «Что такое информационная война?».

К её пунктам относились не только сбор информации, всевозможные атаки на каналы связи и коммуникации, но и информационная обработка населения, целью которой являлся захват и подчинение информационного пространства.

А в 1996 году в отчете американской военной корпорации «Рэнд», именуемом «Стратегия информационного противоборства. Новое лицо войны», вводилось понятие стратегической информационной войны, которая пояснялась как «использование киберпространства для того, чтобы оказывать влияние на стратегические военные операции и наносить урон национальной информационной инфраструктуре» противника.

Данные американские проекты, в 1998 году были сведены в «Объединенную доктрину информационных операций», в которой отражены элементы наступательных и оборонительных информационных компаний, позволяющих воздействовать на все киберпространство планеты, с целью нанесения серьезного урона «для систем государственного и военного управления, экономической и финансовой системы страны-мишени».

Для реализации данной Доктрины, 30 апреля 1999 года в ЦРУ создано подразделение International Public Information, официальной задачей которого является оказание влияния «на иностранных зрителей», с целью получения поддержки в вопросах американской внешней политики и противодействия пропаганде, исходящей от противников США.

Реакцией Российской Федерации на данные действия стало утверждение 9 сентября 2000 года «Доктрины информационной безопасности РФ», которая признала влияние информационных технологий на национальные интересы страны, однако в её преамбуле, одним из оснований действия был прописан приоритет общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ, которые в большей степени защищали интересы США.

А так как данный документ не позволял в полной мере выполнять свои функции, то уже через пол года на заседании Межведомственной комиссии по информационной безопасности Совбеза РФ было объявлено о начале разработки новой редакции Доктрины.

Тем временем в США продолжили укреплять свои позиции, чему поспособствовали теракты 11 сентября 2001 года, после которых была создана «Национальная стратегия защиты киберпространства», утверждённая в феврале 2003 года президентом Джорджем Бушем-младшим.

В октябре 2012 года американская Стратегия была дополнена директивой PPD 20 «Политика киберопераций», первоначально носившая гриф «совершенно секретно».

После этих дополнений политика США в сфере информационной войны перешла от защиты к нападению.

Почти одновременно с принятием «Национальной стратегии безопасности в киберпространстве США», во Франции был создан Центр электроники и вооружений (CELAR), который по сути является продолжением американской политики в Европе, так как их объединяет НАТО.

Через подобные структуры, США неоднократно брали под свой контроль информационное пространство интересующих их государств, для чего поначалу в СМИ велась активная пропаганда, через которую изменялись взгляды людей и традиционная идеология страны-мишени, из-за чего она сначала утрачивала свой информационный суверенитет, а затем и полный.

Таким образом были проведены цветные революции в Югославии, Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, Киргизии, Грузии и на Украине.

При этом западные СМИ, в ходе информационного противостояния, пользовались достаточно простым приемом — в подаче новостей ссылались на неназванные источники или же на «пост» частного лица в социальной сети, благодаря чему накачивали информационное пространство ложными данными, чем вызывали социальный протест.

Для обеспечения своего информационного доминирования в мире, США задействовали более 150 государственных и еще большее негосударственных организаций, хотя они также подчинены Правительству США.

При этом документы по обеспечению информационной безопасности, принятые правительствами США при самых разных президентах, отражают их стремление к информационному превосходству и глобальному доминированию, для сохранения статуса единственной сверхдержавы, в которых лидерство США трактуется как основной способ обеспечения национальной безопасности.

Что само по себе уже является угрозой для национальных интересов России.

Реакцией на новую агрессивную американскую информационную политику, стала разработка и утверждение новой, соответствующей угрозам, «Доктрины информационной безопасности РФ», утверждённой Указом президента РФ от 5 декабря 2016 года №646.

В новой Доктрине механизм регулирования общественных отношений рассматривается в разрезе стратегических национальных приоритетов, обозначенных в Стратегии национальной безопасности, в которой Россия занимает оборонительную позицию.

Но достаточно ли вышеперечисленных документов для обеспечения информационной безопасности России?

На этот вопрос ответил председатель Следственного комитета Российской Федерации А. Бастрыкин в апреле 2016 года заявив, что для этого нам необходима концепция идеологической политики государства.

А в настоящее время у России отсутствует официальная государственная идеология, более того она запрещена согласно п. 2 ст.13 Конституции РФ.

Автор статьи: Олег Березовой.