В этот день, 30 лет назад, принятая 5 июня 1992 года в Рио-де-Жанейро Конвенция о биологическом разнообразии (КБР) вступила в силу как часть международного права.

Согласно КБР страны её ратифицировавшие взяли на себя обязательства по сохранению биологического разнообразия, устойчивого использования его компонентов и совместного получения на справедливой и равной основе выгод, связанных с использованием генетических ресурсов.

После этого данные страны стали обязаны предоставлять необходимый доступ к генетическим ресурсам, а также передавать соответствующие технологии международному сообществу, хотя и с сохранением на них своих прав.

С одной стороны данный документ имеет ряд благородных и важных целей, таких как сохранение видов в зоопарках и лабораториях, ведение генетических банков данных вымирающих видов, сохранение экосистем и естественных мест обитания животных, а также поддержание и восстановление жизнеспособных популяций видов в их естественной среде.

Таким образом страны взяли на себя обязанность следить за поддержанием в должном виде заповедников, заказников, национальных парков, памятников природы и т. п.

Причём стран ратифицировавших КБР оказалось тотальное большинство, а именно 146.

Российская Федерация ратифицировала КБР в 1995 году, дополнительно взяв на себя обязательство по разработке национальной стратегии по сохранению биоразнообразия.

А как известно из п.4 ст. 15 Конституции РФ данная Конвенция стала даже более приоритетной, чем национальное право.

Вот только у КБР есть и обратная сторона.

Вероятнее всего из-за этого несколько стран, в том числе и США, данную Конвенцию не ратифицировали до сих пор.

Дело в том, что согласно КБР были созданы несколько международных организаций, проверяющих выполнение странами взятых на себя обязательств, запрашивающих необходимые технологии и выдающих рекомендации о том, как нужно себя вести в некоторых случаях.

А поскольку термин биоразнообразие затрагивает не только животный мир, но и человека, который в данном случае рассматривается как вид находящийся в избытке, то это касается и демографических показателей.

Хотя тот факт, что человек рассматривается как неотделимая часть природы конечно же является очень важным в культурном аспекте.

Однако механизмы реализации КБР настолько масштабны, что практически пронизывают всю систему государственного управления.

Так например к мерам по реализации Конвенции относятся:

- включение биоразнообразия в макроэкономические показатели страны;

- вовлечение в совместную деятельность государственных и коммерческих учреждений, армии, флота, негосударственных объединений и даже местного населения;

- включение определений и понятий, связанных с биоразнообразием, во все соответствующие законодательные нормы;

- формализация процедур принятия решений;

- разработка и реализация образовательных программ;

- а также распространение идей охраны биоразнообразия.

Причём за всем этим следят международные организации.

И всё может было бы ничего, но к данной Конвенции в 2000 и 2010 годах были приняты дополнения в виде Картахенского протокола по биобезопасности и Нагойского протокола регулирования генетических ресурсов.

Согласно этих Протоколов было введено регулирование производства ГМО, причём сделано это так, что страны ратифицировавшие КБР получили ограничения на передовые разработки и импорт соответствующей продукции.

Это не коснулось только США и транснациональных корпораций, так как они предусмотрительно не брали на себя таких обязательств.

Более того, страны получившие ограничения, ещё и обязаны делится своими генетическими ресурсами, в отличии от США.

Причём носителями генетических ресурсов также оказались и коренные местные общины, а гарантии взаимосогласованности условий их использования были установлены как минимальные.

Для стран названных развивающимися, в протоколах прописано укрепление людских ресурсов в части выполнения данных международных норм.

Отдельной статьёй прописаны потребности таких стран, которые учитываются при реализации использования их генетических ресурсов другими странами, что наверное должно их радовать.

В Нагойском протоколе присутствует ещё одна странная норма, идущая в разрез не только с Конституцией РФ, но и с международными нормами закрепляющими равенство полов, которая выделяет потребности женщин как приоритетные и особо выделенные, которые развивающиеся страны должны выявлять.

Вот только пользование данной нормой для этих стран заканчивается плачевно, так как ведёт к появлению матриархального строя и как следствие вымиранию их народов.

Но особенно интересной нормой является статья 24 того же Нагойского протокола, согласно которой страны не ратифицировавшие КБР получают соответствующую информацию и «Механизм посредничества для регулирования доступа к генетическим ресурсам совместного использования выгод», практически в одностороннем порядке.

Исходя из чего становится не удивительным тот факт, что в США высокие технологии в области генетики развиваются высокими темпами, в отличии от всех остальных стран, подчинённых международному праву и в частности КБР.